После окончания войны было много беженцев. Некоторые приходили в села и оставались там навсегда. Так в наше село однажды пришли мать с дочерью: Оксана Даниловна и Мария. И ничего-то у них не было, кроме одного узелка. Поселили их в хате, которая еще с осени пустовала. В комнатах тоже было пусто. Ни стола, ни стула. Но женщин, конечно , в беде не оставили. Дед Игнат сколотил из грубых досок топчан, раздобыл стол, соорудил скамейку. Бабы принесли кое-что из одежды.
Стояла весна. Время бросать в землю-матушку семена. И люди несли в дом Оксаны Даниловны все, что нужно для посадки.
Через несколько дней к вновь обитаемой хате подъехал на лошадке бригадир Федор Иванович. Мария в это время стояла во дворе и заплетала косы. Бригадир глянул на нее и несколько смущенно спросил:
— Родом-то откуда?
— С Украины мы, — ответила девушка.
— Насовсем к нам или как? – не унимался Федор Иванович.
Мария, тяжело вздохнув, сказала:
— Пока и сами не знаем. Время покажет.
— Работать пойдешь?
— Пойду, — не задумываясь, ответила девушка.
— Тогда приходи завтра на ферму, за молодняком смотреть будешь.
Федор Иванович кивнул Марии и направился к выходу со двора.
На другой день рано утром девушка уже гнала своих питомцев на пастбище. Широкая степь приветствовала ее легкими покачиваниями обильно цветущих вокруг алых маков.
А вдали, на взгорье, стояло дойное стадо коров. Мелькали девчата в белых халатах. Шла утренняя дойка. Мария, собрав огромный букет цветов, уселась на нежную травку плести венок.
Федор Иванович (бригадира так звали больше из уважения к его должности, а по годам он был еще очень молод) после встречи с Марией всю ночь не мог уснуть. Перед его взглядом мелькали русые косы этой невесть откуда взявшейся чернобровой девушки. В воскресенье, когда можно было заняться собственным хозяйством, у Федора все валилось из рук. Мысли его витали вокруг Марии.
Выйдя за порог, он громко крикнул жене:
— Поеду проверю стада.
Стояло раннее утро. Дойный гурт на взгорье был виден издалека. Но взгляд Федора Ивановича был устремлен на поляну, по которой рассыпался молодняк. Еще издали он услышал нежный голосок Марии, напевающей какую-то украинскую песню:
«Скучает по Родине», — подумал Федор Иванович.
Заметив бригадира, Мария смущенно сказала:
— Тоска по родному краю терзает душу. А с песней легче становится.
— Понимаю, — сказал Федор, протягивая девушке узелок с едой. – Возьми, сама поешь и мамку свою угости.
Взгляд бригадира остановился на старенькой кофте Марии. Осторожно тронув ее за плечо, он сказал:
— Совсем износилась кофта-то твоя.
— На новую пока не заработала, — вздохнув, промолвила девушка.
С пригорка было все видно, и одна из доярок, не выдержав, сказала:
— Девки, смотрите, бригадир-то наш от новенькой не отходит…
Собираясь уезжать, Федор ласково улыбнулся Марии:
— Завтра снова навещу тебя. Под вечер.
Но в тот же день, когда сказаны были эти слова, какая-то «добрая душа» нашептала жене Федора, Дарье, что эта «чужачка Мария» того и гяди уведет у нее мужа.
Когда Федор вернулся домой, его встретила разъяренная жена. Она стала кричать ему в лицо, что сейчас пойдет к его любовнице Машке и выдергает ей все волосы. Федор в ответ не проронил ни слова. Выслушав Дарью, он взял небольшой узелок и все так же молча уехал. Дарья не знала, что и думать.
А Федор вновь направился к Марии. Спрыгнув с бидарки, он подошел и нежно обнял девушку. Потом, погладив ее по роскошным волосам, сказал:
— Давай уедем отсюда далеко-далеко. Туда, где раскинулись широкие поля, где нас не настигнет недобрая молва людская, где мы будем только вдвоем: я и ты.
Мария робко взглянула на Федора:
— Боязно мне. Ведь у тебя уже есть жена.
— Жена – это одно, а счастье, как оказалось, совсем другое, — немного помолчав, ответил Федор. – Дом я построил. Хозяйством обзавелся. Пять лет мечтаю о ребятишках, о звонком смехе в моем доме, а жене этого не надо. Не любит она детей. Вот так и живу впустую, уже почти отчаялся испытать отцовское счастье.
Высказавшись и облегчив душу, Федор обнял Марию и произнес:
— А теперь, милая, погнали телят в загон.
По дороге Мария, прижавшись к Федору, думала: «Может, еще пожалею, что влюбилась? Может, все это зря? Кто знает, что таится в душе этого человека, вдруг все – злой обман?».
На краю пшеничного поля Федор остановился и протянул Марии узелок, который захватил из дома.
— Я отвернусь, Машенька, а ты переоденься, — немного смущенно проинес мужчина.
Развязав узелок, Мария даже заплакала от неожиданности. В узелке пряталось милое платьице и туфли, которые давно не украшали ноги девушки. Мария переоделась. Все пришлось впору.
— Скажи, зачем ты делаешь это для меня?
Федор, любуясь Марией, подхвати ее на руки и, прижимая к груди, произнес слова, которые никогда в жизни никому не говорил:
— Я люблю тебя. И это случилось впервые в моей жизни.
Так уж вышло, что жена Федора не сумела разбудить в нем это чувство.
До самого рассвета они не могли расстаться друг с другом. Как только Мария переступила порог дома в новом платье, мать залилась слезами:
— Мало у нас с тобой бед, так ты новую в хату несешь!
Мария, поняв намек матери, обняла ее и твердо сказала:
— Не серчай, мама. Люблю я его. И он меня любит.
Вскоре Федор ушел от жены, оставив ей все нажитое за совместные годы жизни.
Через некоторое время на месте старой сломанной хаты, где жила Мария с матерью, встал новый добротный дом. Федор Иванович был трудолюбив, работал быстро и умело, к тому же любовь его окрыляла.
А через год родился в семье Марии и Федора сын – долгожданный наследник.
Однажды Федор, объезжая поля, заехал на то место, где нашел свою первую любовь.
Стояла благоухающая весна. Нежные цветы радовали глаза и душу. Федор вздохнул полной грудью. До чего же хороша жизнь! Особенно, когда любишь…
Автор:Анна Карманчикова
Комментарии: