Евгений Кривенко. Рассказы.Повести.Эссе. «Она»

Я касаюсь взором её изгибов, и меня магией линий её пленяет: будто тайна сокрыта в её красе, будто изначально что-то меня с ней роднит. Меня влекут помыслы увидеть её вновь и вновь, и каждой прогулкой ищу взглядом её я в окружающем пространстве. Некое волнующее чувство подобное эмоциям влюбленного, испытываю я, взирая на твердый стан её фигуры. Осенним вечером с алым закатом я, взглянув на неё, чувствую добрую печаль, пробуждающуюся в сердце, которое невыразимо словами напоминает о чем-то важном. Или загрустив о пройденном, воспомянув о пережитых тяготах, где похороненные после тяжелых судеб близкие, где горе и беды, я глядя на неё, забываю о несчастьях, врачуясь её красотой. Она исцелит мою тоскующую душу окроплением нектара теплых чувств, испытываемых при взгляде на неё. Она елеем нежности своих форм увлажнит ноющие рубцы моего сердца. Возможно, в ней явлено мне лекарство от горести разлук с родными. Возможно, мне дан шанс, взглянув на неё, снова обрести веру в прекрасный мир. Я будто Богом приведён за руку к спасительной красоте её образа. Я заворожен дивом лицезрения её. Я знаю, что не один в любви к ней — нас сотни, тысячи, возможно, миллионы, пленённых её очарованием. И мне приятно сознавать, что она есть на планете, что есть в одной со мной стране, есть в городе, котором я вырос и живу. И отыскав её взором, я наслаждаюсь её легкими и грациозными движениями, они плавны и по-царски благородны, в них нет торопливости и суеты мира. Пусть встречи с ней лишены блистательства пиршеств королей, но в ней так много стати и величия, которые есть непременные атрибуты вождей народов.
Она — изящество, принявшее обличье, она — виновница творимых мною строк любви. Я любуюсь чудесным сочетанием плавности очертаний и одновременной четкости формы её фигуры, вытесанной природой. Своим существованием она подаёт пример гостеприимства странникам. Словно единокровная сестра она дарует путешественникам покой под сенью своей обители. Странствующие отдохнут в ее объятиях и двинутся далее в путь — она безмолвно продолжит ожидать других детей природы, чтобы укрыть их своим покровом.
Она — катализатор творчества моего народа: о ней слагают стихи и славят её в песнях. Я слышал поэта, воспевавшего навеянные ею чувства: он пел о печали — не о тяжести уныния, отнюдь, но о светлых ощущениях души. Поэт находил с ней родственную связь, как я, как мы — те, под чьими ногами отчая земля; те, на чьём геноме начертано имя Руси. Песнопевец высвобождал вокалом из сердца воспоминания о родительском доме и расставании с матушкой, о будущей дороге и обещании скорого возвращения. Я — путник на этой земле, которая мне матерь. Та, о которой пишу — маяк, указывающий мне дорогу обратно, если вдруг собьюсь в пути и забуду в забвении суеты о доме. Увидев полохи её очарования, я вдруг пойму, что мой дом здесь, и я его никогда не покидал. Я просто запамятовал и заблудился в лабиринтах быта, она же помогла мне опомниться и возвратиться в родимую обитель.
Пускай, она не услышит слов признания, как слышит от кавалера застенчивая девушка со рдеющими щечками, и все ж я говорю, что покорён тихой натурой скромницы нашей земли. Которая украшается по особым временам будто незамысловатыми, но одновременно изысканными серьгами, демонстрируя утонченность вкуса. Которая предстает в целомудренном облачении подобному платью в пол принцессы. И хотя множества нарядов у неё нет, но и Соломон не одевался краше в своей славе. Я признаюсь как многие русские люди, что я влюблён в простое и также полное дворянства твоё естество, берёза.